Вопрос не такой простой, как может показаться, если ваш опыт сводится к посещению точек общественного питания европейского типа. Мы имеем в виду любые точки – от ресторана «Максим» в Париже до не так давно исчезнувшей столовой № 6 на улице Вторая Запроектированная в Москве. Откройте меню, выберите то, что хочется, и никто не скажет: «Мадам/женщина! Что это вы берете? Вам этого не надо, не положено!»


Чтобы не подвергнуться мщению

К примеру, у малых горных народов Кампучии, как правило не посещающих ни «Максима», ни столовую № 6, замужним женщинам нельзя есть мясо угрей и крокодилов. Этот запрет видный исследователь и знаток Индокитая Я. Чеснов толкует с предельной простотой и ясностью: «Последнее обстоятельство объясняется тем, что женщинам приходится ходить за водой к рекам, и они, согласно поверью, могут подвергнуться мщению со стороны крокодилов».

Автору этих строк, правда, всегда оставалось непонятным: почему лакомиться свежей крокодилятиной позволено незамужним барышням. То ли они не ходят на реку за водой, то ли крокодилы, по каким-то своим крокодильим причинам, не подвергают их мщению. Кроме того, и любой мужчина, будь он хоть горный кхмер, а к реке тоже ходит и даже через реку перебирается. Тут бы его, наевшегося крокодильих бифштексов, и подвергнуть мщению, тем более что со стороны зубов и физической силы у крокодила (твари, в сущности, препротивной) все в порядке. Так нет же, ждут, мерзавцы, когда придут к реке за водой горно-кхмерские дамы, матери семейств…

Так что пищевые запреты по половому признаку малых народов Индокитая остаются для нас тайной, разгадкой которой пусть занимаются пытливые исследователи.


Ягуар в ароматном соусе

У же – так называется одно из индейских племен в дельте Амазонки – тоже есть запреты, но они хоть объясняемы. Же с удовольствием едят мясо ягуара, хотя, скорее всего, мясо у него невкусное и, уж конечно, жесткое. Ягуар – зверь недружелюбный, коварный и сильный, а потому следует предположить, что индейцы же не каждый месяц объедаются ягуарятиной. И ценят они его не из гурманских соображений, а именно из-за его силы и ловкости. Сердце достается охотникам, оно и понятно – ведь, по древним поверьям, человеку, съевшему сердце врага, передается его смелость.

Зато прочие части тела ягуара, особенно хранящие его силу и плодовитость, есть можно всем. Но – по-разному. Мужчинам следует готовить мясо на открытом огне: по мнению индейцев, огонь прямиком переправит им положительные качества хищника. Женщинам эти сугубо мужественные качества ни к чему, но кушать-то хочется. И им никто не мешает, только мясо придется потушить в закрытом горшке, приправив его ароматными травами.

А вот западные грузины – мегрелы, люди сугубо православные, никаких языческих запретов не сохранили, но некоторых суеверий придерживаются. Мегрельского мальчика учат, что, если он, лакомясь фундуком, обнаружит под одной скорлупкой ореха два ядрышка (такое бывает, и не так уж редко), ему следует вышеупомянутые ядрышки немедленно растоптать. Иначе у него будут рождаться близнецы: именно у него, ибо считается, что такая аномалия, как рождение близнецов, зависит от мужчины.

Откуда у чадолюбивых мегрелов подобное поверье? Причина в том, что народу этому всегда не хватало земли. А так как детьми мегрелы обижены не были, то хоть так пытались решить демографическую проблему.


Смешливые вьетнамцы

У вьетнамцев я столкнулся с запретом, смысл которого мне объяснили просто и доходчиво. Дело было в Москве, и я шел отметить с местными вьетнамцами какой-то их праздник. Приходить в гости с пустыми руками как-то неприлично, но бутылку, каковую у европейцев принято дарить по любому поводу, этим непьющим (с нашей точки зрения) людям не принесешь. И тут я увидел бананы, которыми торговали у станции метро.

Для молодых читателей поясню: во времена дефицита всего банан был плодом, желанным в любой семье, как очень редкий и вкусный экзотический фрукт. Банан в подарок понравился бы везде – от Москвы до самых до окраин, – ну а людям, которые, несомненно, тоскуют по привычной пище, тем более.

Короче, я отстоял всего-то полчаса, получил то количество, которое отпускалось в одни руки, и, торжествующий, вошел в малогабаритную квартиру, где на совсем уж малогабаритной кухне суетилось множество вьетнамцев и вьетнамок. Кажется, они обрадовались подношению, защебетали, и две девушки, взяв по банану, тут же их сломали. А потом содрали кожуру и… зардевшись, выскочили из кухни. Мужчины тоже оживленно заговорили, разражаясь дружным хохотом.

Не понимал ничего только я, а потому тоже взял банан и – повинуясь, как мне казалось, вьетнамским правилам хорошего тона – сломал его. Тут уж вьетнамцы захохотали во весь голос, безо всякой конфуцианской учтивости. Мой друг Ле Суан Ту вытащил меня в коридор: «Ты зачем банан ломал? Ты разве женщина? Очень неприлично получилось!» Я все еще не понимал.

И тогда Ту объяснил мне без экивоков, на что похож банан. Получилось, что лучше бы я забыл надеть штаны, отправившись в гости…

Потом уже, когда мы обсуждали тему с научным, так сказать, хладнокровием, я узнал, что для земляков Ту видеть, как на улицах Москвы дамы покупают «эскимо» и бесстыдно его едят, примерно то же, что для европейцев наблюдать на улицах папуа-новогвинейской столицы Порта-Морсби пришедших на рынок женщин из горных деревень в полном национальном костюме, точнее – в отсутствии какого бы то ни было костюма (что вообще-то и есть в Папуа-Новой Гвинее полный национальный костюм.)


Символ мужского начала

Век живи, век учись. Скажем, шампур для шашлыка – шиш на восточных языках – мне всегда напоминал именно шампур. Детям младшего и среднего школьного возраста, наверное, еще д’артаньяновскую шпагу – не раз видел, как они самозабвенно ими фехтовали. Но для народов Востока – Ближнего и Среднего – этот самый шиш – символ мужского начала. (Простите меня, читатели, но мы ведь ведем умеренно научный разговор без табуированных тем, вспомните, как мы показываем «шиш тебе!», и попытайтесь сообразить, что это некогда означало.)

Теперь, я надеюсь, вам ясно, почему приготовление шашлыка считается делом чисто мужским? Видели ли вы когда-нибудь мангальщика-женщину? Именно по той же причине во многих культурах мужчине не дозволено готовить в вогнутых (вроде котелка или кастрюли) сосудах. Конечно, можно не согласиться, вспомнив казан для плова на сто персон на таджикской или узбекской свадьбе: тут повар, мастер-ошпаз – всегда мужчина. Но в данном случае речь идет о физически очень трудной работе, доступной только истинному джигиту с большим количеством ассистентов и ассистенток. А вот в домашней жизни все варимое в котле и кастрюле – дело женское. Да и, если отвлечься от высоких теорий, дело ежедневное, будничное. Мужчины же, как известно, на всех широтах любят готовить нечто уникальное, но редко – не каждый месяц.