– «Постскриптуму» в этом году исполняется десять лет. Вместе с постоянными зрителями программы могу констатировать, что за это десятилетие ее ведущий практически не изменился.
– Ну как же? А морщины, а седина?

– «Видней мужская красота в морщинах…»
– И тем не менее Wall Street Journal обозвал меня «седовласым ястребом»… Вот посмотрите, в статье «Русский эксперт целится на Запад» они пишут: «Г-н Пушков, программа которого представляется полезным барометром ухудшающихся отношений между Россией и США, является одним из самых блестящих российских ястребов. У него быстрая речь, у него загорелое лицо и аккуратно уложенные серебристые волосы…»

– Нехай клевещут! Как бы то ни было, «Постскриптум» в любом случае – ветеран: ни одна из множества существовавших в это время аналитических телепередач столько не протянула. А появляющиеся новые напоминают скорее своего рода еженедельные бенефисы телеведущих, а не аналитические обзоры.
– Если говорить об итоговых еженедельных программах, таких, как «Сегодня», «Время», «Вести», то в них, действительно при относительно частой смене ведущих, сам характер передач не меняется, за исключением, может быть, каких-то оттенков и стилистических деталей. Эти передачи готовятся в основном информационными службами каналов, и у ведущих остается лишь небольшое поле для маневра и личного комментария. Напротив, «Постскриптум» – самостоятельный продукт, создаваемый автономным коллективом в шестнадцать человек. И передача получается не только итоговая, аналитическая и авторская, но она еще и самостоятельная по суждениям, содержанию и даже характеру ее производства.

– Могу подсказать и еще одно отличие: в наше суматошное время мир постоянно меняется, вокруг сплошной калейдоскоп лиц и событий, а потому ценно, когда в течение десяти лет остается нечто стабильное, какая-то ось, точка отсчета, отраженная во взгляде одного и того же конкретного человека.
– Англичане это называют point of reference. Хотя все люди меняют свое представление об окружающем мире, поскольку сам мир меняется. Но собственную точку отсчета я особо не меняю.
Помните передачи так называемого свободного НТВ времен Гусинского или ОРТ эпохи Березовского, которые работали в интересах созданных ими или их союзниками корпораций? Я же с самого начала, когда программа только создавалась, положил в ее основу четкий принцип: мы будем говорить о том, что относится к сфере внутренних и внешних интересов России. Есть известное изречение, которое приписывают лорду Пальмерстону: «У Англии нет вечных друзей и вечных врагов, но есть вечные интересы». Действительно, вечных правителей и режимов нет, а вот вечные интересы есть – и у общества, и у страны.
И я с некоторым удивлением обнаружил, что в нашем клановом, корпоративном и достаточно авторитарном обществе, где власть очень многое определяет, такая позиция находит понимание у разных корпораций, и они даже не очень обижаются, что «P.S.» не лоббирует их собственные или еще чьи-то интересы. Это хорошо, говорили мне даже крупные олигархи, что есть программа, которая говорит об общенациональном.

– А как реагируют власти предержащие?
– Удивительно, но примерно также, хотя, бывает, и нервничают. Власть всегда и везде стремится повлиять на средства массовой информации. Вот недавно в Англии случился скандал, который, правда, быстренько «замотали»: один из ведущих в прошлом обозревателей Би-би-си, Ян Симпсон, рассказал, как Тони Блэр пытался заставить эту независимую корпорацию освещать события в Ираке так, как ему хотелось. А когда не получалось, то не стеснялся оказывать прямое давление, вплоть до увольнения редакторов и даже руководителя Би-би-си. Вот такая демократия!
Так вот, до сих пор наша власть, которая не просто влияет, а, я бы сказал, сильно влияет на СМИ, демонстрировала понимание того, что должны же быть голоса в телепространстве, которые оценивали бы ситуацию не с постоянной оглядкой на правительство и Кремль, а с точки зрения интересов общества. И задавали бы вопросы о том, каково будет населению после реализации тех или иных шагов властей. И вопросы наша программа ставила и ставит самые разные: а куда идут деньги нашего стабилизационного фонда, а зачем была проведена монетизация? Зачем мы заигрывали в 2003 году с Саакашвили, переносили ему выплаты по долгам, давали новые кредиты? Хотели наладить с ним хорошие отношения? Но он же четко сказал: «Грузия идет в НАТО!»
Власть должна принимать решения не только исходя из того, что она внутри самой себя по этому поводу думает. Телевидение для нее – один из таких внешних импульсов. К сожалению, в значительной мере утраченный. В 90-е годы по ТВ говорилось многое, но власти тогда не обращали на это внимание. А потом, когда началось выстраивание вертикали власти, этот импульс начал постепенно угасать, хотя официально, например во время встречи с руководителями и обозревателями ведущих СМИ, Владимир Путин всегда подчеркивал: надо поднимать острые вопросы, мы от вас этого ждем. Ну, раз ждут, то пожалуйста…

– А вы обратили внимание на такой феномен: раньше, когда очень немногие могли выезжать за рубеж, в каждой газете была международная страница, на телевидении выступали международные комментаторы. Сейчас, когда за границу «езжай – не хочу», иностранная информация в российских СМИ почти отсутствует.
– Все дело в том, что, как ни странно, с тех пор Россия стала более провинциальной страной. Раньше мы были коммунистическим гигантом, противостояли Западу, был «железный занавес». Но именно потому, что общество было закрытым, оно пыталось компенсировать эту изоляцию повышенным вниманием к происходящему за пределами страны. И все много читали, правда, и литература тогда была получше. Помните, как был популярен журнал «Иностранная литература»? И как ждали очередного номера с романом, скажем, Макса Фриша или Жана-Поля Сартра? А что сейчас люди читают? В основном макулатуру, которая продается на развалах у метро…
Интереса к внешнему миру стало гораздо меньше, Россия чаще рассматривает свой собственный пупок. Началось все еще во времена Ельцина, который был глубоко провинциальным политиком, не имевшим никакой школы общения с внешним миром и считавшим: «Мы с Биллом все решим!» А Билл наливал ему за ужином несколько бокалов, и после этого все почему-то решалось в пользу Билла.
И в советники себе он набирал людей, которые профессионально не занимались международными делами, а исходили из неких идеологем: надо разгребать завалы, надо сближаться… Но пока вы будете сближаться, вас многократно изнасилуют – у других государств есть свои интересы по отношению к России. И вы окажетесь в странном положении, заключив кучу соглашений о разделе продукции типа «Сахалин-2», которых ни в одной нефтедобывающей стране не заключают со времен раннего колониализма.
Элита наша тоже весьма провинциальна. Она оценивает внешний мир в основном по фешенебельным ресторанам, курортам, улицам, где их жены могут купить дорогие тряпки, ну, еще и с точки зрения того, где можно разместить деньги. Это, в частности, очень заметно на Мировом экономическом форуме в Давосе, членом которого я являюсь с 1993 года: за редчайшим исключением – двух-трех человек, склонных к интеллектуальному осмыслению действительности, – наши в Давосе не ходят ни на одно мероприятие, не касающееся России. На заседаниях, где обсуждают, например, мировые финансовые проблемы или отношения с Китаем или США, наших ведущих предпринимателей и даже политиков до последнего времени не было видно.
С одной стороны, можно понять этот «центропупизм» – страна была глубоко больна, да и сейчас болезнь во многих отношениях еще не прошла. В новом поколении лидеров тоже многие считают себя большими знатоками внешнего мира, хотя, за исключением Владимира Путина, который специализировался на международных делах и сам работал за границей, да еще нескольких человек, эти неофиты если что и знают, то преимущественно из книжек. Отсюда очень узкий взгляд на вещи.

– Неслучайно раньше самые блестящие комментаторы были из международников…
– Это потому, что, проведя много лет в Америке, Франции или Германии, они очень хорошо понимали логику мировой политики. Да, они были советскими обозревателями, но в силу своего опыта и глубины знания предмета дали бы сто очков форы многим из нынешних журналистов.
Недавно был анекдотический случай: вся наша пресса стала писать, какой колоссальный прогресс у нас достигнут в отношениях с Америкой по ПРО. А все из-за того, что кто-то заявил, будто американцы везут на переговоры в Москву новые предложения по ПРО. Переговоры состоялись, а через три дня Сергей Лавров объявил, что предложения явно недостаточны и никакого прогресса нет. Но комментаторы уже успели нашуметь о новой эпохе, гигантском внешнеполитическом сдвиге – чего только не писали! А все потому, что не понимают, что же на самом деле происходит, и реагируют не на события, а на сигналы. Помните, Джордж Буш – вот уж персонаж комического политического театра! – заявил в мае 2003 года: «Война в Ираке закончена, мы победили!» И что?

– Сейчас «Постскриптум», пожалуй, единственная программа, которая сочетает в себе внутриполитический и международный анализ...
– Наши внутренние дела давно уже превратились в фактор мировой политики. Когда американский сенатор Джон Маккейн предлагает выгнать нас из «большой восьмерки», то аргументы он выдвигает наполовину внешнеполитические, а наполовину – внутренние, апеллируя к тому, что Россия – «недемократическое государство». Их не устраивает, как мы развиваемся внутри страны, их не устраивает вертикаль власти и жесткая централизация. Потому что, когда власть в стране размыта, ею проще манипулировать, легче добиваться преференций для своих компаний, легче продавливать невыгодные для нас решения.

– Мы увлеклись политической кухней, но, может быть, вернемся поближе к кухне как таковой, а вернее, к барбекю?
– Охотно, тем более что политика иногда все же пересекается с гастрономией. Чем расплатился Буш с Путиным за поддержку России после 11 сентября 2001 года? Тем, что в ноябре 2001 года угостил нашего Президента барбекю на своем техасском ранчо под Кроуфордом! А в политике и экономике, увы, ничем. Даже поправка Джексона–Вэника, которая ограничивает торговлю с Россией, до сих пор не отменена. А введена она была еще в 1974 году из-за ограничений на эмиграцию евреев из СССР в Израиль! Все евреи давно уехали, многие уже успели вернуться обратно, а поправка – на месте. Более того, Буш вышел из договора по ПРО, а затем объявил о расширении НАТО. Вот что мы получили за поддержку Соединенных Штатов в их борьбе с терроризмом.
Если бы еще Буш накормил барбекю всех жителей России, было бы хоть какое-то утешение. А так сложилось впечатление, что мы чего-то не доели…

– Зато папа Буш накормил нас своими ножками…
– С ножками поначалу тоже не задалось – какая-то сальмонелла в них жила или еще какие живые существа, которых не ждали на нашем внутреннем рынке. Позднее возникла проблема с польским мясом. Выяснилось, что половина из него это зараженная буйволятина из Индии и Пакистана, которую какая-то мафия нагло перекатывала через Польшу к нам. А братья Качинские кричали, что это «наше польское родное мясо», что они чуть не сами выращивали и резали этих коров.
Так что политика часто соприкасается с едой. Да и с питьем: грузинское вино, а перед этим вино и коньяк из Молдавии – тоже гастрономический, а вернее, застольный фактор в политических взаимоотношениях. Или вспомним Бадри Патрикацишвили, у которого незадолго до его неожиданной и таинственной смерти решили отнять акции завода в Боржоми. Это был ясный сигнал от Саакашвили: не надо было уходить в оппозицию.

– А как насчет личного опыта общения с гастрономией разных стран?
– Я родился в Пекине, отец был нашим вице-консулом, а мать работала переводчицей премьер-министра Китая Джоу Энлая. Родители были постоянно заняты, и меня воспитывала няня-китаянка. Неудивительно, что я до сих пор люблю китайскую еду, причем желательно под китайскую музыку.
Но при этом не люблю экспериментировать. Была раз такая история. В начале 90-х пригласило меня правительство Южной Кореи, поселили в лучшей гостинице Сеула, где было семь или восемь ресторанов, в том числе и роскошный китайский. И я решил попробовать в нем самое дорогое блюдо – абалоне. Это морской моллюск, который стоит очень дорого, его обычно лишь по чуть-чуть добавляют в разные блюда. В результате я проклял тот день и час, когда связался с этим моллюском. Вкус у него был плохо проваренной резины, и разжевать его было просто невозможно.
С тех пор стараюсь особенно не рисковать с неизвестными блюдами. И когда мне говорят: вот, попробуйте это редкое блюдо, – я предпочитаю заказать что-нибудь знакомое. На мой взгляд, в кулинарии надо избегать искушения «понтами». Дорого – это не обязательно вкусно.

– Как вам удается все эти годы поддерживать хорошую физическую форму, необходимую для телеведущего? Вы придерживаетесь какой-то особой диеты?
– Никогда не увлекался диетами. Мало ем утром, поскольку считаю, что до одиннадцати сильно заправляться не стоит. Так же как и в полную силу заниматься спортом – организм еще до конца не проснулся, и «грузить» его рано. Хотя, конечно, есть люди, которым утром необходимо всерьез подкрепиться. Помню, читал лекции в Казахстане и зашел рано утром в столовую, где завтракали ребята-дальнобойщики. Так вот, они спрашивают на кухне: «Чего у вас там, бистроган? Давай бистроган! Котлета? Давай котлету, а еще борщ и три компота…» Вот так! Но ведь им баранку крутить весь день!
Утром в основном пью зеленый чай. Спозаранку хорошо работается, нет никаких звонков, никто не мешает готовиться к программе, и чайничка два-три выпиваю, читая разные материалы.
В обед стараюсь тоже не перегружаться, но в ужин не получается – уже устаешь, и нервная система требует своего. И если ее не утихомирить, то встанешь часов в пять утра и будешь от голода шарить в холодильнике.

– Есть такая поговорка: «Если ляжешь спать голодным, цыган приснится».
– Нет, цыган не снится, и Буш не снится никогда, и даже бен Ладен. Может, потому, что обычно ем мало мяса. Моя жена, кстати, прекрасно готовит борщ, пельмени, котлеты. Но ем я их крайне редко. Ее талант во многом пропадает… Так что всякое там барбекю оставляю для дипломатических приемов или званых застолий, когда неудобно отказываться от того, что подают. Кстати, я слышал, что Путин, находясь в Москве, ест по своей схеме, старается не загружать себя деликатесами. И это, наверное, правильно при повышенных нервных нагрузках и продолжительных рабочих днях.

– Я слышал, что он на отдыхе шашлыки любит…
– Возможно. Но вот что я сам видел: когда он выезжает, например, на «большую восьмерку», то питается там как все лидеры, позволяет себе расслабиться. И я заметил, что у него там, как правило, очень хорошее настроение.
Я думаю, это все связано. Вы обращали внимание – если человек постоянно себя ограничивает, у него портится характер. Например, вегетарианцы, как правило, весьма злобные и желчные, они всем недовольны. А вот люди полные более добродушны. Потому что при хорошем застолье вырабатываются эндорфины, которые часто называют гормонами удовольствия и даже счастья. Я надеюсь, что нащупал баланс – при минимальном жировом запасе у меня достаточно эндорфинов.



Рецепт от Алексея Пушкова: