Спасибо бабушке

Моя семья из Северной Осетии. В роду у нас художников или скульпторов не было, я – первая. Если бы тогда, девчонкой, узнала, какой тяжелый, неженский труд у скульптора, десять раз подумала бы, прежде чем поступать в Суриковский институт на этот факультет. Но училась с удовольствием.

Мне кажется, что скульптором я стала во многом благодаря бабушке и… барбекю. Помню, была совсем еще маленькой, мы гостили у бабушки. Она жила в осетинском селе недалеко от Владикавказа. У бабушки была глиняная печка. Газовых плит тогда не было, все готовили на очагах. На этой печке, точнее, в печке на решетке она пекла кукурузные чуреки и початки. По-моему, на свете нет ничего прекраснее запаха молодой печеной кукурузы. Ну разве что запах жареной баранины. Очищенные початки кладут на решетку или прямо на угли. И переворачивают. Не надо смазывать маслом, солить. Все очень непритязательно, а получается очень вкусно.

Так вот на праздники бабушка делала хлеб из кукурузной муки (кардзын), а для нас, детей, – игрушки. Лепила из теста фигурки людей, животных: олени там были, птички, помню еще фигурку девочки в длинном платье. И клала их на решетку в печь. Я смотрела как завороженная, не отрывая глаз, как она лепит этих животных, для меня это было сродни какому-то священнодействию. А потом мы ели чуреки с молоком и играли с этими фигурками.

Бабушка позволяла мне тоже лепить что-нибудь, получались какие-то неведомые звери. Наверное, то нереализованное и очень сильное желание я пытаюсь осуществить всю жизнь: леплю и животных, и людей.


В поисках идеала

В Суриковском институте я сначала освоила то, что называется академической реалистической школой. За сорок минут могла сделать узнаваемый скульптурный портрет. Но еще в годы учебы мне это стало неинтересно. И с тех пор вот уже больше двадцати лет ищу идеальную форму. Долго, на миллиметр, сдвигая линию, грань, стесываю, шлифую. Пытаюсь достичь гармонии. И в такой скульптуре уже быть не может той лепки, которая так ценится в бронзовом литье. Ведь тень от мазка будет нарушать ту самую долго искомую, выверенную идеальную линию.

С бронзой я работаю так, как скульпторы обычно работают с камнем. Принято считать, что мрамор точеный, а бронза литая. Я не сознательно нарушаю этот закон в поисках идеала – у меня получается «точеная бронза». Я ищу свою пластику сначала в глине, потом в гипсе. Тела у моих фигур не просто реалистичны, хотя они, безусловно, фигуративны. Я леплю плоскости, которые, пересекаясь, стыкуясь, преломляя свет под разными углами, создают новую форму. Каждый раз ищу иное пластическое решение. Для меня скульптура – это стилизация натуры в некие геометрические формы. И казалось бы, все задуманное реализовано. Но привожу бронзовую отливку в мастерскую и продолжаю доводить ее до ума. В результате людям даже трудно понять, это каменная или бронзовая фигура? Ведь я их шлифую, патинирую, и скульптуры становятся голубоватыми, коричневыми, зелеными – и никакого металлического блеска!

А тут неожиданно для себя увлеклась анималистикой. Это наиболее реалистичные мои работы, хоть и в них есть стилизация. Они менее абстрактны, чем женские фигуры. Решающий фактор тут – знание анатомии. Женское тело я знаю досконально, поэтому мне легко его трансформировать, стилизовать в скульптурные формы. С мужчиной – уже сложнее. И совсем плохо знаю, как «устроен» конь, кабан или кошка. А потому понимаю: чем дольше буду с ними работать, тем более абстрактными они будут у меня получаться. Невозможно создать хорошую абстракцию, не владея знанием натуры. Это всегда видно.

А началось все с кошки. Одна моя приятельница подбила меня слепить. Ну и теперь уже не могу от этих грациозных созданий оторваться. Так что сегодня в моей мастерской рядом с абстрактными женскими фигурами уживаются лукавые кабаны, гордые кони и игривые кошки. Видела бы их моя бабушка… Вот и получается, что она научила меня не только готовить еду, но и творить скульптуры, фигурки не только из теста, но из камня, дерева, бронзы.


Вкусная кухня суровых людей

Раньше в Осетии все и всё готовили на углях. Посреди сакли всегда располагался очаг, над ним вытяжка с трубой на крыше, очажная цепь. Очаг в доме – самое святое. В нем всегда должен теплиться огонь, и следила за этим издревле хозяйка.

Осетинская кухня очень простая. Главные парадные блюда у нас – пироги с разными начинками. Раньше делали в печи, сейчас – в духовке. Конечно, в печи, на решетке все гораздо вкуснее и ароматнее получается.

Застолье у осетин такой же ритуал, как и у других кавказских народов. Тосты длинные, почет и уважение старикам. Традиционный осетинский праздничный стол – отварное мясо барашка или теленка. Причем в бульон не кладут никаких специй, только соль и перец. Готовое мясо нарезают большими кусками и выкладывают на блюдо. Обязательно подают пироги с самыми разными начинками. И мамалыгу. Ну и конечно, много-много зелени.

На празднике обязательно подают нечетное количество треугольных пирогов. Треугольник – символ плодоносящей земли и обеспеченности. В будние дни обычно пекут круглые пироги – круг символизирует землю, бесконечность. На поминальном столе только четное количество пирогов. Тесто для всех пирогов обычное, дрожжевое, не сдобное. Все дело в начинке – есть пироги с мясом, говядиной или бараниной, с фасолью, тыквой, смесью сыра и свекольной ботвы, даже с черемшой. Но чаще всего просто с сыром – известные всем хачапури. Только мы делаем с осетинским сыром, а грузины – с сулугуни.

Вся сложность в том, что надо раскатать тонкую лепешку, положить шариком начинку, лепешку сложить и закрепить сверху начинки, а потом придавить рукой так, чтобы тесто было одинаково тонким и сверху, и снизу и нигде не прорвалось. Особенно сложно сделать свекольный пирог. Начинка у него из хорошо перемешанного осетинского сыра, зеленого лука и свекольной ботвы – только листья, без стеблей. Все мастерство в том, чтобы сделать очень тонкий пирог.

Была у меня одна смешная история. Я вышла замуж за своего однокурсника, голландца, он учился со мной на живописца. Его семья живет в деревне Вестхрафтдайк, что в 25 километрах от Амстердама. И вот в один из моих приездов свекор попросил, чтобы я приготовила что-нибудь осетинское. Говорит, сделай пирог с ботвой – он у нас в Москве пробовал, очень понравилось. Но нужна ботва… Вильям пошел за ней к своему соседу-фермеру. Тот удивился, зачем тебе, мол, ботва, коровы у тебя нет... «Да, ко мне приехала невестка из России, будет делать пироги». Тот изумился: «Так там уже до того дошли, что ботву едят»? Потом свекор позвал соседа на эти пироги, так тот чуть с ума не сошел: продайте, говорит, мне лицензию на это блюдо!

Раньше пироги делали в печке, но мне уже не довелось печь на углях, только в духовке, но тоже вкусно получается. Да и как иначе – простые натуральные продукты: кукурузная мука, коровье молоко, свежий сыр.

Еще есть такое типично осетинское блюдо, которое очень любят у меня в семье, – мамалыга или зыкка. В казане надо довести до кипения, постоянно помешивая, полкило очень жирной сметаны и всыпать постепенно один стакан кукурузной муки, добавить по вкусу соли и чуточку сахара. Мешать не переставая. В какой-то момент варево начнет чуть-чуть пригорать и отделяться от стенок казана. Значит, готово. Подают мамалыгу, размазав по плоской тарелке. Назвать ее кашей из кукурузной муки, оскорбительно. У осетин это праздничное, дорогое блюдо. Скорее десерт, что-то среднее между крутой кашей и пирогом, который можно есть и горячим, и холодным.

Традиционная кухня любого народа сильна многовековым опытом, наработанными приемами, вкусовыми предпочтениями. В принципе, это одно из звеньев цепочки, объединяющей, сплачивающей народ во времени и пространстве.

Рецепт от Людмилы Караевой: